ОДИЧАНИЕ И ДЕГРАДАЦИЯ МОЛОДЕЖИ.
Трудно спорить с тем фактом, что происходящее вот уже почти двадцать лет с культурой нашей страны не может быть названо иначе, чем разрушение. Создается впечатление, что над народами России проводится чудовищный эксперимент. И один из достигнутых им результатов – создание условий для полной деградации основной части населения, в том числе и посредством демонтажа образовательной системы. Естественно, упор при этом делается на молодое поколение, не имеющее опыта жизни в Советском Союзе, и здесь, как выясняется, уже достигнуты поистине «выдающиеся» успехи.
Хотя в столице и крупных городах одичание молодежи менее заметно, в провинции оно давно приняло массовый характер. Можно говорить о создании нового типа человека, полученного путем синтеза качеств западного обывателя («One-Dimensional Man» – «одномерного человека», по Герберту Маркузе) и неграмотного крестьянина царской России. В данной статье я буду писать именно о таких людях. Я прекрасно понимаю, что, не являясь специалистом по данному вопросу, не могу претендовать на объективность. Просто постараюсь описать то, что вижу каждый день.
Естественно, речь здесь пойдет не о каких-то отклонениях от общей нормы. Отупляющее воздействие телевидения, употребление алкоголя с ранних лет и низкое качество образования (или его отсутствие вовсе) творят чудеса: различия между молодыми людьми одного возраста не более существенны, чем между деталями, отштампованными в одной партии. Т. е., в общем-то, все слушают абсолютно одинаковую музыку, носят одинаковую одежду, собираются в одних и тех же местах и время проводят одинаково (просмотр телевизионных программ, коллективная выпивка по разным поводам).
Мало того. Тотальная унификация доходит до того, что, скажем, в библиотеках (кстати, в провинции уже почти сплошь платных!) мужчины берут исключительно книги про «слепых» или «бешеных», женщины – Донцову и любовные романы. Соответственно, вся библиотека оказывается заполнена книгами только этих сортов (причем по категориям – «исторические» любовные романы, «современные», «особо пикантные» и т.п.). Вся остальная (бесплатная) литература свалена у дальней стены, в т.ч. полные собрания сочинений русских классиков или редкие книги по истории международного революционного движения (например, «Становление бойца-сандиниста» Омара Кабесаса). Спросом такие книги давно не пользуются.
Сначала вкратце перечислим условия, в которых формируется личность молодого человека в современной России за пределами крупных городов.
Прежде всего – о телевизоре. Телевизор в российской провинции является поистине священным предметом, символом домашнего очага – не больше и не меньше. Отсутствие телевизора в доме считается признаком душевной болезни. Почти половину тем для обсуждения в любых компаниях составляют события, происходящие в различных сериалах и программах. При этом сами люди не замечают, что реальные события (свадьбы, похороны, выборы) для них часто отступают на второй план перед сериальным (или, уж во всяком случае, последние всегда представляют не меньшую важность). Хорошо еще, если это сериалы первого канала! Их хоть обсуждать можно, там есть хоть какое-то, пусть нелепое и неправдоподобное, действие.
Весь ужас в том, что они постепенно вытесняются разлагающими мозг «семейными» сериалами типа situation comedy, причем люди делают свой выбор в их пользу совершенно бессознательно. И это понятно. В таких сериалах нет никакого развития действия, их можно начинать смотреть с любого момента любой серии. Ежевечерний сбор перед телевизором является почти обязательной семейной традицией, что в конечном счете и создает ощущение т.н. «стабильности» (ведь в телевизоре ничего никогда не меняется – ни в новостях, ни в сериалах). Интересно, что в таких телепостановках отцы семейств почти всегда – редкостные мерзавцы, супруги постоянно бранятся и издеваются друг над другом, а дети жестоки, завистливы и развращены. Но в том-то и дело, что сегодня все это воспринимается именно как норма. Пока что возможность смотреть такие сериалы в провинции доступна лишь тем, у кого есть спутниковый приемник – предмет зависти многих. Можно с уверенностью сказать, что появление на государственных телеканалах подобной продукции неизбежно, т.к. она представляет собой мощнейшее средство для массовой умственной и нравственной деградации и поддержания status quo.
Но телевизор – не единственное средство развлечения, возведенное в культ. Почти не уступает ему по силе и распространенности
культ мобильного телефона. Помимо прочего, марка этого устройства является важным показателем статуса владельца. Страсть к «мобильникам», безусловно, имеет иррациональный характер. Я наблюдал совершенно абсурдные ситуации, когда при зарплате в 4000 (!) рублей человек, и без того недоедая, брал кредит на покупку телефона за 12000 рублей. Нормой, кстати, считается покупать новый телефон не реже, чем раз в два года.
Нетрудно понять, что эта расходная статья съедает немалую долю семейного бюджета. Деньги уходят не только на оплату времени разговора по телефону, но и в значительной мере на закупку сопутствующих услуг («рингтоны», «реалтоны», игры и т.п.). Причем это характерно не только для молодежи. Часто приходится видеть, с каким идиотским восторгом почти пожилые люди делятся друг с другом сведениями, скажем, о новой мелодии звонка или одной из функций своего телефона. Возможно, «мобильная» лихорадка – самое яркое доказательство той истины, что большой бизнес должен не просто удовлетворять потребности, но и создавать их.
Конечно, у людей есть и другие интересы, но, опять-таки, исключительно однообразные. Потребность в музыке ни у кого не выходит за узкие рамки радиоформата. Любопытно, что любимые шлягеры всегда на сто процентов совпадают с репертуаром любой популярной радиостанции, почти полностью обновляемым примерно раз в три месяца – и никто даже не замечает такой грубой манипуляции. Чем-то это напоминает процесс регулярной смены программного обеспечения, и неудивительно, что горячего интереса к такому «казенному» набору композиций никто не проявляет. Об интересе к чтению было сказано выше.
Вообще, единственный действительно искренний интерес, который я обнаружил у многих, к чему-то, что не крутят по радио и телевизору, – это интерес к порнографии, и в этой области, надо признать, они вправе считать себя знатоками (вряд ли его можно назвать вполне здоровым и естественным).
Из числа других навязанных интересов и потребностей выделяется феномен «потреблятства», который является целиком и полностью результатом неистовой пропаганды буржуазных ценностей как в упомянутых сериалах, так и в рекламе. Неудивительно, что среди современных пролетариев он распространен нисколько не меньше, чем среди представителей «среднего класса». Реклама, видимо, уже воспринимается людьми рефлекторно, без всякого участия сознания. В небольшом городке (меньше 40 тыс. жителей) открыты три сети супермаркетов! Соответственно, нормой считается иметь минимум две дисконтные карты для скидок. Обсуждение покупок представляет собой вторую по важности тему для разговоров. К предложенной А. Тарасовым категории «раздавленных брэндами»1 смело можно отнести основную часть населения, за исключением людей преклонного возраста и, разумеется, алкоголиков. Нужно, впрочем, заметить, что сама реклама в провинции носит более агрессивный характер, чем в столице. Для привлечения внимания покупателей часто используется ненормативная лексика, прикрытая слабым писком, или мотивы модных песен с примитивно переделанными текстами (речь идет о радиорекламе).
Об алкоголизме. В провинции пьют так много, что отличить алкоголика по внешнему виду бывает затруднительно. Нездоровый цвет лица, запах перегара и т.п. признаки можно обнаружить у слишком многих. Тончайшая грань между пьющими и алкоголиками заключается в том, что первые работают, а вторые нет. Сама мысль о том, что человек может не употребл*ть алкоголя (равно как и не смотреть телевизор), считается всеми абсурдной и вредной. Количество питейных заведений в городке колеблется от 20 до 30 (в разные сезоны).
Чтобы завершить картину, упомянем о почти полном отсутствии спортивных и культурных организаций, которые так и не смогли толком восстановиться после 90-х гг., общеизвестном плачевном состоянии дошкольного и школьного образования в провинции (не говоря уже о высшем).
Как уже говорилось, результатом всего этого является потрясающее по своей глубине и распространенности невежество молодых людей. Удивительно, но факт: по своему запасу знаний многие из них уже сейчас отброшены на уровень своих неграмотных пращуров. Автору этих строк приходилось встречаться с 20-летними юношами и девушками, не прочитавшими ни единой книги даже в детстве (место детских книжек давно заняли низкосортные американские мультсериалы), не знающими даже названий планет Солнечной системы и республик Советского Союза.
После этого уже не так примечательно, что некоторые из упомянутых лиц верят в бесов и домовых (к сожалению, это не шутка и не преувеличение). Поражает здесь именно быстрота умственной деградации (за одно поколение). Это касается даже разговорной речи, которая все больше близка просторечию, носителем которого, как известно, является именно необразованное или полуобразованное городское население и которое более всего было распространено в дореволюционную эпоху. Скажем, общеупотребительным является игнорирование спряжений некоторых глаголов («ты не знай?» – «я не знай» и пр.) и неправильное употребление падежей («он ее хамит», «время – без десять пять»). Что касается письменной речи… Единственным критерием правильности написания слова при составлении документов (служебных записок, производственных заказов и пр.) для исполнителей в Microsoft Word является отсутствие его подчеркивания красной линией. То есть в настоящее время многие люди (в т.ч. и с высшим образованием) грамотны лишь в том смысле, что знают алфавит. Чтобы не быть голословным, приведу несколько примеров (это касается моей работы): «волки прокатного стана», «кротчайшие сроки», «цельнокатоные кольцевые заготовки».
Увы, число таких людей со временем будет постоянно возрастать (это только первое поколение, выросшее после начала «реформ»).
Но до конца провести аналогию между нынешними невеждами и их предками не удастся, и дело здесь вовсе не в отсутствии потребительских рефлексов у последних. Дело в иных нравственных ценностях. Постараюсь написать об этом как можно более кратко, чтобы не вызвать упреков в морализаторстве.
Процесс взросления почти у всех здесь протекает одинаково:
подросток с 15-16 лет начинает «гулять», т.е. пить, курить, употребл*ть психотропные вещества («грибы», «травка», гашиш, клей, аптечные лекарства и пр.) и вести беспорядочную половую жизнь.
К 20 годам наступает некоторое «успокоение», связанное, видимо, с частичной потерей здоровья: пить начинают стабильно по выходным, а «партнеров» менять раз в полгода или чаще. Сразу нужно обратить внимание на важное обстоятельство: хотя представители слабого пола традиционно считаются более консервативной социальной категорией, их нравственная деградация происходит сейчас столь же стремительно, и это может свидетельствовать о начинающемся вырождении нации.
Социальные нормы в начале 90-х гг. изменились так резко, что многие родители просто не видели необходимости в тщательном воспитании своих детей (скорее, считали его помехой в их дальнейшей жизни). В свою очередь, их выросшие дети просто не знают, зачем оно нужно. Страшно представить, что будет с их детьми. Отклонения от описанных норм редки, так как не подчинившиеся общему закону подвергаются беспощадной травле со стороны сверстников.
Скажем, непохожему на прочих (например, непьющему) парню методично доказывают, что он «не мужик», а «негулящей» девушке – что она никому не нужна из-за своей «гордости». Пустой тратой времени было бы пытаться объяснить этим людям изначальный смысл понятий «любовь», «дружба», «преданность» и пр. – для этого нужны какие-то образцы и примеры за пределами того одномерного пространства, которым для них является телеэкран.
Нужно еще кратко сказать и об исключениях. К счастью, они все-таки есть, но это мало утешает. Имея статус отверженных, эти люди не пытаются найти причин для резкого неприятия окружающей их действительности, не ищут оснований для своей «непохожести». Главное, что отличает их от большинства – меньшая восприимчивость к ложным (навязываемым) потребностям. То есть они меньше смотрят телевизор, не озабочены постоянным обновлением гардероба, равнодушны к средствам мобильной связи и т.п. Но на этом – все. Их собственные интересы, увы, не слишком разнообразны: увлекаются непопулярными стилями музыки (как правило, это хард-рок, хэви-метал и пр.), собиранием сведений о стрелковом оружии, танках, самолетах и тому подобными хобби. Пугает в них полное отсутствие интереса к художественной литературе вообще, русской классической литературе в частности (не говорю о философии и истории). По сути, единственным воспринимаемым ими видом искусства является кино, и это крайне затрудняет их духовное развитие.
Отсутствие интереса к печатному слову у молодых потенциальных сторонников левых взглядов создает огромные трудности для будущих пропагандистов. Но это – тема для другой статьи.
